EUR 114.3149 Девичьи дневники, мужские тайны
Их привыкли видеть всегда вместе, и, если встречали Динку одну, обязательно спрашивали, где же подруга. Инна занимала первые места в конкурсах по математике, Дина — на конкурсах литературных.
Сейчас они шли, обсуждая прошедший день. Инна, тоже первокурсница, училась на физмате. С Олегом, бывшим одноклассником и нынешним однокурсником, Инна встречалась уже два года. (Впрочем, слово встречалась — не совсем точное. Молодые люди относились друг к другу именно как друзья). А Динка... Именно сейчас её разрывало от желания рассказать подруге о потрясающем парне. Его зовут Антон, он учится на четвёртом курсе филфака. Мысли Динки пока что сумбурны, и переводить их в строчки дневника рановато.
...С первой студенческой записи в дневнике прошло полгода. Дине по-прежнему было обидно, что Антон её не замечает. И при этом... не выходит у неё из головы и из дневника. Да-да! Теперь в хранилище девичьих мыслей ни слова об учёбе или погоде. Всё — о нём!
Впрочем, любовные страдания на учёбе не отражались. И зимнюю, и весеннюю сессии Дина сдала легко.
...Второй курс. Учиться Дине по-прежнему нравилось. А на душе скребли кошки, и строчка Вознесенского в висках стучала постоянно: «Расставаться — плохая примета! Я тебя никогда не увижу!» Дело в том, что Антон — уже студент-выпускник.
Инка с её «физико-математическими мозгами» весьма логично и аргументированно убедила подругу, что времени на страдания не осталось. И что Динке пора бы проявить инициативу. Да хоть бы книжку перед Антоном «случайно» уронить! Скорее всего, он поможет девушке поднять упавший томик!
Так всё и вышло. Антон галантно протянул Динке учебник Эльконина. Улыбнулся, спросил, всё ли с ней в порядке и... пошёл дальше.
А на следующий день Дина летящим почерком записала в дневнике: «Я шла, а ты стоял у окна. Заметив меня, ты уронил книгу. Я вздрогнула. Ты с улыбкой поднял оброненное. Мы шли по коридору и шутили ни о чём. А сразу после занятий ты назначил мне свидание. Самое первое в моей жизни!
Я не знаю, как ты успел. Но возле институтских ступенек ты ждал меня с такой красивой и веселой астрой! (Знаешь, я теперь буду очень любить астры!) Оказывается, ты вовсе не надменный. Выяснилось, что ты обратил на меня внимание уже давно. Но боялся моих грустных глаз. Боялся, что я переживаю жуткую любовную трагедию и по этой причине могу тебя запросто отшить. Про себя ты даже прозвал меня Динка-грустинка!»
Иногда Дина даже побаивалась: не слишком ли расщедрилась судьба на подарки? А вдруг лимит иссякнет? Дина так счастлива своим сказочным богатством: здоровые и ещё не старые родители, любимая учёба, верные друзья. И — Антоша. С какой радостью губы шепчут это имя!
Они находили время, чтобы встречаться вчетвером — Инна с Олегом и Дина с Антоном. Инка поначалу долго приглядывалась к Антону, но все же вынесла со свойственной математику уверенностью решение: «Динка, ты встретила постоянную величину, и довольно цельную».
После дружной сдачи весенних экзаменов и защиты диплома Антоном ребята весело гуляли на студенческой свадьбе Инны и Олега. Антон же попросил руки Дины чуть позже. И, разумеется, это событие осталось не только в памяти. В дневнике тоже:
«Если б мы с тобой не обсуждали, — писала девушка, что самый действенный способ избегать недомолвок — это умение (и желание) говорить друг с другом открыто, я бы, наверное, дулась на тебя и страдала от того, что ты не делаешь мне предложение. Но ты сказал честно, что очень меня любишь. И потому что хочешь обо мне заботиться и опекать наших детей, ты, взрослый мужчина, получивший образование, просто ОБЯЗАН найти хорошую работу. Да, это сложно: сейчас безработица свирепствует, а наше гуманитарное образование, увы, не особо котируется. Но ты сказал, что любишь меня, и потому сделаешь всё, чтобы стать защитником и кормильцем нашей будущей семьи.
И вот сегодня ты протянул мне серебряное колечко: «Динка-Диана, принцесса моя, выходи за меня замуж!» Я прокричала: «Да!», слишком, может быть, поспешно. А если девушкам стоит немного жеманиться?
Только зачем?
Потом мы вдвоём отмечали в любимой кафешке наш первый семейный праздник — «День предложения».
Ты знаешь, мне очень нравятся вот эти стихи Роберта Рождественского: «Я желаю совсем не вдруг быть распятою на кресте осторожных и сильных рук. Чтобы стало нам горячо, а потом — еще горячей! И уткнуться в твое плечо, и проснуться на этом плече». Мне кажется, так признаются в вечной любви. В вечной любви к одному человеку. Для меня такой человек — ты».
...Тогда стояло хрустальное бабье лето. Свадьбы, назначенной на конец ноября (для Сибири — это уже зима), не было. Антон — погиб. Последняя запись в девичьем дневнике была короткой: «Я знаю, что такое жить, когда половина тебя ампутирована. И ампутирована по-живому. Очень больно!
Прости, Антоша! Ну почему я о себе? Я не хочу, чтобы там, где ты сейчас, было больно тебе!»
Восклицательный знак последней страницы дневника, как финал безмятежной юности. Самые страшные утраты заставляют нас стремительно взрослеть.
Следующие семь лет Дина жила, как в тумане. Не жила, а смотрела бесконечный фильм, в котором главная героиня была похожа на неё, Дину. Она закончила аспирантуру. Иногда встречалась, как положено каждому, с друзьями, которые не переставали Дину опекать, и это её очень раздражало. Единственной радостью для Дины было общение с Инной и Олегом, с двумя их малышами. Родители даже слегка ревновали Аньку и Ваньку к их крёстной матери.
Друзья долго надеялись, что их подруга, умница и красавица, ещё оттает. Что веселая свадьба ещё будет. Но чуда не происходило. И тогда Инна (а она, как настоящий математик, в сложных ситуациях старалась руководствоваться не эмоциями, а логикой) сказала любимой подруге: «Дина, я не хочу, чтобы ты упускала время. Ясно, что детей надо рожать от любимого человека. Но если ты не можешь полюбить, может, тебе просто родить ребёночка? Пока ещё много шансов, что он получится здоровеньким, что ты успеешь его поднять. Да и мы с Олежкой, и мама твоя поможем. А если всё-таки влюбишься, для достойного мужчины чужой ребёнок не помеха. Тебе же первый встречный в качестве мужа не нужен?»
Новый год Дина встречала в гостях у Инны и Олега. Ещё одного гостя Олег представил так: «Эрик — мой друг и хороший парень. Кличка у него смешная. Еще с детства его звали Эльф, за длинные волосы».
У Дины и Эльфа-Эрика завязалось подобие романа. Именно подобие, потому что Дина внушала себе, что в Эльфа можно влюбиться.
Он встречал ее с работы, провожал домой. Они беседовали на малозначащие темы. Он дарил цветы. Она их ставила в вазу, но потом забывала менять воду... Он был предупредителен, но, как казалось Инне, скован. В нем не было открытости, свойственной Антону. Антон по-прежнему оставался для неё эталоном мужчины.
...На одном из юбилеев, который коллектив Дининого института отмечал в ресторане, она обратила внимание на своего коллегу преподавателя. Рослый русоволосый мужчина напомнил ей Антона. Коллега уловил Динин изучающий взгляд и пригласил танцевать. Впервые за эти годы она почувствовала себя женщиной, привлекательной и желанной. Он, провожая ее, пригласил к себе на кофе. Дина не отказалась.
Эльф-Эрик не мог понять, почему Дина избегает его. И он потребовал объяснений. Дине тоже нужна была определённость: «Прости меня, Эльф, — сказала она. — И не обижайся. Но встречаться мы действительно не можем. Я старше тебя, а еще я — беременна». Объяснять Эльфу про то, что будущий ребёнок — это её шанс жить дальше, Дина не решилась. По сути, мысль верна. Но озвученная, она звучит банально.
...Два друга, Олег и Эрик, сидели в кафе и пили пиво.
— Ты ее давно знаешь. Почему она так поступила со мной? Я хотел на ней жениться! — горячился Эрик, жестикулируя перед носом Олега зажатым в руке рыбьим хвостом. — Или я дефективный, чего молчишь?
Олег допил пиво и со стуком поставил кружку на стол:
— Пьяный физик равен трезвому лирику! — усмехнулся он. — Я, хоть и не психолог, но скажу тебе, что болтун — находка для постели. Не удивляйся. На способность много разговаривать влияет высокий уровень тестостерона — мужского полового гормона. А он — признак отличной потенции. Мы, мужики, зажаты, мы ленивы. Мы разучились петь серенады, читать любимым стихи о любви. Мы разучились бить морду сопернику, и дуэли стали слишком далёким прошлым. Мы не умеем распускать перья перед избранницей. Мы выжидаем, мы потеряли природное чутье самца, мы не боимся, что можем потерять свою любимую. Даже самый грубый дикий лось трубит песни любви своей избраннице, вызывает на бой конкурента. Иногда схватка заканчивается гибелью влюбленного животного. Но что делать? Самка выбирает сильнейшего — таков закон природы. Прости, старик, не обижайся, опьянел, разболтался. Ну, бывай!
Олег встал из-за стола и вполне трезвой походкой направился домой, к семье, оставив застывшего над кружкой Эльфа, лесного гномика.
АКТУАЛЬНО
