Песочные часы

Ничто во всем белом свете не может помешать этому. Лежа в рапной ванне, могу обмануть санитарку, медсестру и перевернуть песочные часы по-новому, но смерть не обманешь: жестока и, неумолима, убьет и тут же исчезнет в поиске новой жертвы.

Страшно. Вылезаю из ванны в смятенном состоянии. Хотя что же это?.. Собственно, ничего дурного не случилось. Я на отдыхе в прекрасном санатории, где удивительно хорошо лечат, обслуживающий персонал добр и предупредителен. Надо этим пользоваться, набираться сил, чтобы жить дальше.

Сегодня в клубе танцы
В санатории видно, как много у нас больных и несчастных людей. Возраст — пожилой, но немало молодых и даже детей. Передвигаются с помощью палки, костыля. Это особенно печалит и навевает грустные мысли: что-то у нас в России не так, наверное, не туда мы идем, не тем занимаемся, чем нужно было бы.

Тем не менее почти каждый вечер в санаторном клубе танцы. Играет веселая, очень громкая «цветная» музыка, и довольно много танцующих. Раз наблюдал удивительное и незабываемое: танцевали инвалиды, на колясках. Муж и жена. Может, хорошо знакомые мужчина и женщина. Зрелище потрясло, повергло в шок. Уходил с танцев с добрым и светлым чувством.

Кому работа, кому — забава
Есть в санатории забава — катание на лошадях. За плату, хотя и умеренную. Папы и мамы катают своих деток, бережно и любовно поддерживая их в седле, порой усаживаются на Савраску или Гнедко сами.

Мое детство прошло в деревне. С конями начинали работать с двенадцати-тринадцати мальчишеских лет: возили на покосе копны. За долгий летний день накатаешься до чертиков. Ни седла тебе, ни стремени. Этого в бедном колхозе сроду не бывало. Спина у рабочей лошади-доходяги такая, как стиральная доска. К вечеру ни согнуться, ни разогнуться, идешь и за поясницу держишься, будто тебе шестьдесят лет.

Спрашиваю у дамы, модной, стильной, явно горожанки, как чувствует себя после катания.

— Болит, — дама морщится и хватается за бок, смотрит на меня подозрительно.

— И у вас тоже! — непроизвольно вырывается у меня, но я тут же прикусываю язык. И все-таки странно. Мы, ребятишки 50-х, болели после трудов праведных, а теперь ради забавы. Но тут ничего не поделаешь: охота пуще неволи.

Ой, цветет калина!
Приехавшие в санаторий подлечить опорно-двигательный аппарат — а таких довольно много, если не сказать большинство — на танцы не ходят. Потому культмассовик за час-полтора до дискотеки устраивает нечто вроде попевок, на которые приходят пожилые люди: бабушки и дедушки, иногда и молодые женщины, мужчины, и под баян поют песни. Чаще всего старинные: «Вот кто-то с горочки спустился», «Ой, цветет калина в поле у ручья», «Огней так много золотых на улицах Саратова». В этой песне, между прочим, ставится довольно актуальная для санаториев и курортов проблема: парней так много холостых, а почему же я люблю женатого?

Поют хорошо, старательно, задушевно. Часто слушаю пение, легкая светлая грусть закрадывается в сердце. Боже мой, как давно все это было! Эти песни, восходы и закаты, встречи, расставания. А, может, и не было этого, может, приснилось во сне? А впереди?.. Ах, что об этом говорить. Только калина, одна калина будет цвести в поле у ручья. Цвети, родная, но уже не для нас, а для тех, кто за нами...

Упорство и труд все перетрут
Женя — молодой и привлекательный мужчина, ему чуть больше тридцати, с утра до вечера катает по санаторию, по его лечебным коридорам и пандусам, инвалидную коляску, тренируя непослушные после инсульта ноги. Движения замедленны, порой останавливается и надолго задумывается. Иногда, желая поработать с «нагрузкой», сажает в коляску довольно молодую и яркую женщину Надю, везет в столовую от самой палаты и обратно, доволен, улыбается: никакая, даже самая большая беда не может убить в человеке волю к жизни, к счастью.

Изо дня в день наблюдаю за Женей: есть ли хоть какой-то эффект у этих тренировок, поистине героических усилий?! Если честно сказать, особых подвижек за три недели отдыха не заметил и поделился своими сомнениями с красавицей Надей.

— На это нужны годы, — ответила она с легкой и чуть грустной улыбкой. — Не так все просто... Терпение и труд все перетрут.

Сладку ягоду рвали вместе...
Кто-то из отдыхающих рассказал веселую байку о том, как один ревнивый муж наказывал жену. Экзекуцию устроил прямо на улице, при всем честном народе. Случилось это, правда, как заметил рассказчик, не в санатории «Краснозерский», а на курорте «Озеро Карачи». Вывести коварную изменницу на чистую воду помог дружок, который исподтишка вел наблюдение за неверной супругой друга.

Нечто подобное было и в «Краснозерском» в прошлый мой заезд. Любвеобильная предпринимательница охотно принимала гостей мужского пола в комфортабельном люксовом номере, устраивая дикие ночные оргии, и только благодаря бдительности подруг не была застигнута врасплох нежданно-негаданно прикатившим на «мерсе» супругом.

На берегах речки Карасук, прекрасных в любое время года, растет всякая ягода: черемуха, калина, облепиха. Облепихи много и зимой, сладкая-пресладкая, ешь — не хочу. Им, влюбленным, она наверняка кажется особенно вкусной. Это уж потом, дома, они будут рвать другую ягоду. Горькую!

Чего хочет женщина, того хочет Бог
Кормят в санатории отменно, будто на убой. Фрукты каждый день: яблоки, апельсины, гранаты, бананы, мясные блюда, по выходным дням — пельмени, а еще зернистая икра, мед.

А вот молодой женщине, что вместе со мной за столом, не нравится еда. Про мед говорит, что он искусственный, рыбная икра, по ее мнению, не очень свежая. Недовольно ковыряется вилкой в тарелке и часто ходит на кухню за свеклой. Любит свеклу.

К нам подсадили довольно симпатичного мужчину, и не старого, между прочим. Он и стал дамским угодником: ходил на кухню за свеклой и все угощал нашу даму. «Чего хочет женщина, того хочет Бог», — говорил он, улыбаясь. Мы согласно кивали головами: да-да, конечно.

Скоро я увидел их гуляющими под ручку на берегу речки Карасук: нашу милую даму и мужчину. Значит, дело сладилось. Больше красавица не привередничала: ела все, что подносили официанты, и только нахваливала еду. Это Бог помог, ведь он и женщина — единомышленники.

«Мне нет здесь равных»
Светлана Б. — женщина молодая, удивительной красоты и стройности. Талия — осиная, гибкая, в танце — порывиста, горяча, прекрасна. И тем не менее почти всегда одна. Ждет принца или просто себе на уме? И как-то не удержавшись — любопытство журналиста иногда побеждает разум — спрашиваю ее об этом.

— Любви дома под завязку, — говорит мягко, с легким заиканием, что делает ее еще более очаровательной.

— Но, помилуйте, при чем здесь это? А общение? Человек не может без общества. Это все равно, что рыба без воды.

— Нет, уж вы меня извините. Здешние нравы мне хорошо известны. Два-три дня общения, а на четвертый — пожалте в постельку.

— Нравы во всех санаториях и на курортах страны примерно одинаковы. Зря вы так.

— Мне здесь нет равных, — Светлана сегодня в ударе, откровенна до предела. Поглядывает на меня с видом победительницы.

Мне бы такое в голову не пришло. Справедливо говорят: каждая женщина — загадка.

Фотографии статьи

030-28.jpg