EUR 90.5903 
Мой милёнок как телёнок
В сельский клуб собрали жителей. Еще днем приклеили к стенду у сельсовета афишу: «Концерт».
Загадочность анонса себя оправдала. Клуб трещал как автобус. В президиуме за столом сидели председатель и агроном Великий. Председатель зааплодировал. Его поддержал агроном. Зал подключился. На сцену вылетел мужик в костюме. Он шел к трибуне решительным шагом. Зрителям даже почудилось, что он ее сейчас ударит. Но вместо этого он оперся на нее и поправил пенсне.
— Наша лекция, — сказал мужчина, — будет посвящена великому советскому писателю Алексею Николаевичу Толстому.
Мужчина поправил пенсне. Закрыл на мгновение глаза и взял паузу.
— Сейчас смешить будет, — предсказал шепотом механизатор Мамин.
— Абстракции символизма оказались чуждыми земному таланту Толстого, — сказал лектор. — Но освобождение от них писателя шло не прямолинейно, а в причудливом взаимодействии различных направлений. В его творчестве много следов символистской, я бы даже сказал, эстетской стилизации. Но именно в ней наглядно проявился интерес Толстого к фольклору…
Сидящая перед Маминым кучка баб послушно засмеялась. Лектор огорченно поправил пенсне. По его порозовевшему лицу было видно: он погружен в творческое волнение. Он только что начал терзать душу. И не хотел, чтобы его отговаривали. Он решил вырвать из себя сердце и сползти по трибуне, пачкая ее дымящейся кровью. После этого зал должен был зарыдать.
— Сопоставление рассказов Толстого выявляет наличие в его раннем творчестве борьбы двух тенденций, — продолжил после паузы мужчина, — стилизаторской, связанной с декадентским влиянием, и реалистической…
Бабы засмеялись. Одна смеялась долго, нараспев. Потом сказала: «Ой, не могу», — вытерла платком уголки губ и посерьезнела. Лектор беспомощно посмотрел на председателя. Тот вышел на сцену и объявил перерыв.
— Вы поймите, — объяснял он за кулисами нервному лектору, — народ все силы отдает решению задач партии и правительства. Декадентское влияние в него нужно вводить осторожно. Капельно, как я это называю. Учитывая местные реалии. Тут без антуражу не обойтися. Мы вот что сделаем…
После перерыва лектор снова появился под аплодисменты. В углу сцены с аккордеоном на коленях притаился директор клуба.
— При всей противоречивости развития Толстого отчетливо видно основное направление его творческих исканий… — сообщил мужчина.
Директор клуба коротко протянул на аккордеоне ля-минор.
— Реалистическое начало в раннем творчестве Толстого постепенно одерживало верх над стилизаторскими тенденциями…
Аккордеон долго и протяжно завыл в нижнем регистре. Лектор бросил на председателя взгляд выбирающейся из полыньи собаки. Заполняя паузу, директор клуба сыграл что-то вроде частушки. В зале раздался стук каблуков.
Я иду, они стоят —
Ряд зеленых елочек.
Тебе врут, а ты все веришь,
Миленький миленочек. О-у-уох!
Председатель рванул на середину сцены.
— А кто хочет пятнадцать процентов сверх плана?!
Зал успокоился. Бабы осели. Директор клуба импровизационно пробежался по клавишам. Колхозники угадали Вивальди, «Времена года», «Осень». После лекции Пустовой поил лектора дома самогоном. Объяснял: люди сражаются за урожай. Заготавливают дрова. Им тяжело абстрагироваться. У них в голове план по надою. Кстати, народ ждал про Анну Каренину, а вы ни слова…
— За Буратино, — сказал лектор и выпил.
АКТУАЛЬНО
