Чтобы тело и душа были молоды

У Чумакова есть жена. Она ему говорит, что толстая. Так она объясняет траты на фитнес-клуб.

Но она настолько худа, что ее иногда не замечают. Однажды она стояла в углу, и тесть случайно повесил на нее пиджак. Чумаков говорит, что когда на улице ветер, в булочную в соседний дом она не ходит. Иначе ее уносит в соседний микрорайон. К вечеру роза ветров меняется, и ее приносит обратно.

Ходит легенда, что тот, кто увидел жену Чумакова, начинает накапливать под матрасом сухари.

Что такое фитнес, Чумаков точно не знает. Говорят, там потеют под музыку. Она еще и сестру туда потянула. К ней сестра с мужем из Челябинска приехала. И не успели толком поговорить, как обе пошли на фитнес.

А там сорокалетняя тетя-тренер с ногами Дольфа Лундгрена. Одним движением грудных мышц рвет толстовки оверсайз на носовые платки. Любое платье, что наденет, становится с декольте. Любые шорты на ней превращаются в бикини. Учит девочек упражнениям, которые позволяют их верхним и нижним плечевым поясам жить независимо друг от друга. И все это в ритме Марка Эшли.

Осмотрев челябинскую сестру, как шубу, тетя Лундгрен сообщила: работы тут — конь не валялся. Челябинская сестра обиделась. Сказала, что когда-то была мастером спорта по художественной гимнастике, так что не надо. И тогда тетя-тренер вызывающе дрогнула дельтовидной мышцей и продолжила разговор продольным шпагатом. Чтобы последнее слово осталось за ней, сестра из Челябинска села на поперечный и победила.

В ходе врачебного симпозиума было установлено: жить приезжая, конечно, будет. Медицина сегодня далеко продвинулась в этом направлении. Но от фитнеса, особенно в том виде, который привел сюда бригаду хирургов, необходимо отречься. От возвращения в Челябинск пока следует воздержаться, потому что занести с улицы в вагон больную можно, а вот в купе из коридора уже нет. Это как стол-книжку в развернутом виде пытаться внести в санузел.

Седой дядя с грустными глазами под белым колпаком сказал, что если не познавшая счастья материнства челябинская сестра еще хотя бы раз выкинет что-нибудь подобное, то единственное, в качестве чего ее можно будет потом использовать, — это инструмент для землемера.

Мозг мужчин не оборудован опцией предвидеть будущее женщины, посаженной на поперечный шпагат. Два дня опухший от горя муж носил челябинской сестре пищу. Но попытки подобраться к изголовью, чтобы поцеловать жену, заканчивались неудачей. Шлагбау­мы с обеих сторон кровати подниматься отказывались. Заданный шпагатом угол был величиной постоянной и неизменной. Но вскоре женщина пришла в себя и снова стала единым целым.

И первое, куда обе физкультурницы направились после больницы, был... нет, не зал с фламандской живописью. Фитнес-клуб.

Иногда очень хочется открыть женскую голову, говорил Чумаков, чтобы посмотреть, как там... В степи.