EUR 104.2901 Козлова котская любовь
В анонимный кружок обуздания вспышек гнева Козлов ходил второй месяц. Болезнь долго не сдавалась. Но не сдавался и Козлов.
Прогресс был налицо. Козлов изменился в лучшую сторону. Раньше он заводился с пол-оборота. Косой взгляд или резкое слово – и он лез в драку. Потом долго лечился. Потом снова лез в драку. И снова лечился. Из 40 прожитых лет 15 минут Козлов лез в драку и 30 лет лечился. Жена запоминала его по фрагментам, не перемотанным бинтами. Когда увидела мужа целиком, сначала даже не узнала. Исчезли темные круги вокруг глаз. Руки перестали искать камни на дороге. Козлов стал привлекателен.
Вечером он был обходителен и мягок. Долго смеялся над упавшим ему на ногу молотком для отбивных. Попытался приласкать кота и протянул руки. Но кот нахмурился и отошел в сторону. Он еще не забыл эту схему: руки – окно – парашют – здравствуй, кудрявый клен.
Козлов решил быть нежным до конца. Он испытывал перед животным чувство вины и потребность излить на него ласку. Помня, чем в последний раз закончился этот контактный зоопарк, кот снова удалился. Козлов умилился этому до слез. Он обошел жену и вновь протянул руки. Кот вцепился ему в палец зубами и заурчал. Жена допустила, что здесь имеет место элемент недоверия. Козлов возразил, что кот – существо живое. А всякое такое должно чувствовать вектор положительных эмоций, исходящий от Козлова. Так говорит руководитель анонимного кружка. Доброту и участие необходимо доносить до окружающих. А если этого кто-то не понимает… То нужно сохранять спокойствие. Кот должен испытать положительные эмоции от близости с Козловым. Жена предположила, что кот, вполне возможно, испытывает положительные эмоции именно тогда, когда Козлов далеко.
– Иди ко мне, мой хороший, – призвал Козлов, накрывая кота тенью как плащом.
Кот промчался по Козлову и оказался сначала в мойке, потом под потолком на кухонном гарнитуре. Козлов со спокойствием потер расцарапанную грудь, приставил стул и спокойно попытался схватить кота за шиворот. Кот врезал ему лапой и с воем перескочил на другой шкаф.
– Оставь кота! – вскричала жена.
– Мне его нужно просто погладить, – спокойно сказал Козлов, прижимая раненый палец к губам. – Он должен понять, что я спокоен. Я спокоен как скала. Я его поглажу, и у него все пройдет.
Кот слушал этот содержательный разговор, похлестывая хвостом. Шерсть на нем стояла дыбом. Поглаживание Козлова было последнее в списке его желаний сразу после нападения бешеной собаки. Он уже понял: или он, или Козлов. Отдавать свою жизнь за пятак кот не собирался. Но придется, подумал он, видя, как Козлов, вооружившись шваброй, встает на стул и спокойно пытается сбросить кота на пол. Получилось. Спокойно расставив руки, Козлов наклонился, чтобы обнять кота. Таким же образом какая-то похожая на Козлова старуха ловила петуха в курятнике. Что потом случилось с петухом, лучше не вспоминать.
Распластав лапы, кот бросился на Козлова и впился намертво. Заверещав, Козлов с треском оторвал нападающего и швырнул его в коридор как гранату. Схватил швабру. И промазал. После удара стекло двери с грохотом разлетелось по всей кухне.
— Убью!.. — дико закричал Козлов. Вокруг его глаз появились темные круги. — Убью и поглажу!
Если кот помнил, как это начинается, то жена знала, чем это заканчивается. Пока Козлов в коридоре пытался насадить кота на швабру, она звонила в скорую. Из коридора кот снова рванул в кухню. По инерции Козлова унесло в комнату. Следующий удар шваброй пришелся по зеркалу. Кот метался под ногами. Козлов бил вокруг себя шваброй, словно отбивался от пчел. Сначала вдребезги разбился светильник под потолком, потом со стен улетели в неизвестном направлении бра. Понимание, что по коту ни разу не пришлось за все время ласки, доставляло муки. Попытка погладить переместилась в гостиную. С криком «Я всё равно тебя поглажу и приласкаю, скотина!» Козлов насмерть забивал ногами телевизор. Тот уже лежал на полу между ним и котом. Кот бросился в окно. С воплем «Дай обниму, гад!» Козлов соколом взлетел на подоконник. Кудрявый клен встретил его с распростертыми объятьями...
– Там руководитель твоего кружка интересуется… – осторожно сообщила жена, стоя у кровати в палате.
– Скажи: всё хорошо, – ответил Козлов, выглядывая из гипса как из бойницы. – Я снова спокоен.
