Любовь без права передачи

Обозреватель «Советской Сибири» встретилась с женщинами, отбывающими наказание в колонии № 9 за распространение наркотиков

Анжеле тридцать, но выглядит лет на пять моложе. Красивая, сексапильная. Только излишне серьезный взгляд как-то не вяжется с ее располагающим обликом. Кажется, сейчас как начнет хохотать, но она даже не улыбнется — рассказывает холодно, короткими, рублеными фразами.

— Я никогда не употребляла наркотики. Вышла замуж в восемнадцать. Все родственники говорили мне: «Да он же наркоман, посмотри!» Но я не видела. Не верила. В один прекрасный день заглянула на шкаф — делала уборку — и нашла там уже готовый к употреблению шприц. Спросила мужа, что это значит. Он начал отнекиваться: «Это не мне, не мне». После этого я задумалась и решила подать на развод. Мне было всего двадцать лет, когда мы развелись. Сейчас уже тридцать. А после развода он мне сказал, что болеет ВИЧ. Естественно, я пошла сдавать анализы. На этом все.

Девушка замолкает, ее глаза наливаются слезами.

— Ну что, может, кто-то еще что-то скажет?! — В ее голосе звучит тот самый сдавленный смех, от которого по коже бегут мурашки.

Все молчат. Пауза.

«Не влюбляйтесь в крутых»

Елена, 25 лет:

— Я занималась спортом — боевыми единоборствами. По словам тренера, делала успехи даже. В 15 лет познакомилась с мужчиной в два раза старше себя и начала с ним жить. Влюбилась как дура. Ушла из дома. А он выпивал. Сначала казалось, что немного. Потом выяснилось, что он запойный. И постепенно втянул меня. Компания у него была соответствующая, все эти так называемые друзья. Началось все, кажется, с энергетиков. А потом я и сама не заметила, как очнулась утром на лавочке в парке. До такой степени допилась. Постоянно уходила в запои. А потом в одной из пьяных драк я убила человека. Что я хочу сказать девочкам? Не влюбляйтесь, не ведитесь на «крутых», на тех, кто вас намного старше. Они обязательно подставят и перешагнут через вас. И ни в коем случае не начинайте принимать алкоголь. Мне стыдно, когда я вспоминаю себя, все, что со мной было раньше. Когда в 15 лет девочка ползает на карачках пьяная, мучается от похмелья — это стыдно. На самом деле это даже хорошо, что я сейчас здесь. У меня было время подумать. Здесь я поняла, чем на самом деле хочу заниматься. Я порвала со всеми своими «друзьями», больше ни с кем из них не общаюсь. Хочу, чтобы в моей семье все было хорошо. После того как я выйду отсюда, перееду в другой город, изменю свою жизнь и продолжу заниматься спортом.

«Мне очень повезло — дали всего шесть лет»

Мария, 31 год:

— Я переехала из другого города и сразу попала, как говорится, не в ту компанию. В 15 лет я мало разбиралась в людях. Вообще не разбиралась, точнее. В компании употребляли наркотики. Не скажу, что я с первого раза начала их употреблять. В 20 лет вышла замуж, родила ребенка. Думала, это меня остановит. Остановило. Ненадолго. Как только ребенок подрос и я перестала с ним сидеть, опять началось то же самое. Потом я устала, мне это надоело, я смогла от этого отказаться. Самостоятельно. Прошло несколько лет. И я внезапно поняла, что я нигде сроду не работала. Конечно, какое-то образование я получила, но стажа нет. А везде нужны люди с опытом. Что делать? Вывод — нужно делать то, что я умею. А что я хорошо умею? Продавать наркотики. В итоге через несколько лет, хотя я не употребляла уже, оказалась здесь. За сбыт. Сейчас я уже получила другую профессию. Работаю неплохо, судя по характеристикам. Возможно, в будущем у меня все получится. Что я хочу сказать другим людям? Думайте, прежде чем что-то сделать! Всегда взвешивайте все за и против. Бывших наркоманов не бывает. Говорят, мол, попробовал один раз — не наркоман. Но это глубокое заблуждение. Попробовал один раз — застрял на всю жизнь. И страдаете не только вы — все. А вы теряете всё. Мне очень повезло — дали всего шесть лет. Я учла свои ошибки и буду исправляться. Главное — вынести урок из всего того, что с тобой произошло. Если ты вынес урок, значит ты не зря живешь.

«Среди них вполне могла бы быть и я»

Анна, 35 лет:

— У меня все началось сразу с героина. Я неплохой сушист, работала вместе с моим молодым человеком на одном предприятии. Но так получилось, что, как только у нас пошли дела, он меня просто выгнал. Я была в ужасном состоянии. И на этой почве познакомилась с одной компанией. Видела их часто, когда еще работала. Если бы вернуть тот день, когда я шла с работы, а они остановили меня: давай, мол, постоишь с нами, покуришь… Вот если бы я в тот день другой дорогой пошла, все было бы иначе в моей жизни. В общем, они «пожалели» меня, предложили попробовать. И на почве нервного срыва я втянулась. Сначала казалось, что в этом нет ничего особенного. Казалось, что брошу. И да — периодически у меня правда случались перерывы в употреблении. Но затем все начиналось по новой. А работы не было. Постепенно я все-таки слезла с наркоты, перешла на алкоголь. Но и алкоголь ведь тоже нужно покупать. Родные к тому моменту на меня уже махнули рукой, и я их понимаю: очень тяжело пытаться вытянуть человека, который этого не хочет. И я начала отбирать деньги у мужчин, на улице. У нас была команда, занимались разбоем. Били, забирали деньги. Почему мужчин били? Ну, наверное, мне казалось, что женщины более беззащитные, что они все-таки слабый пол, их трогать нельзя. И вот в последний раз получилось так, что я мужчину зарезала. Проклинаю себя за это. В тот день мне еще утром показалось, что нужно было сидеть дома. С другой стороны, может быть, это случилось бы не тогда, а, например, завтра. Что бы это изменило? Просто не было тормозов, не понимала, что творю. Я рада, что попала сюда. Потому что иначе уже давно бы плотно сидела на наркоте, умерла бы от передозировки, алкоголя или в драке. Потому что я лезла в драки постоянно, и лезла не на женщин, а на мужиков. Это хорошо, что я здесь. Ведь кто для меня важнее? Семья, дети или вот эта гулянка, пьянка, «друзья»? Самое основное, что ты понимаешь здесь, — что там, за стенами, на свободе, есть мои родные люди, ради которых и нужно жить. Вот где сейчас эти «друзья»? Я сижу, а они на свободе. Звоню иногда родным, и мне говорят: один умер, другой, третий… Среди них вполне могла бы быть и я.

«Наркотики на мягких лапах входят в вашу жизнь»

Нина, 45 лет:

— Здесь я довольно давно. И много повидала девчонок, которые сюда приходят. Сама не употребляла, сижу за сбыт. Употреблял муж. И знаете, девочки, в муже-наркомане нет никакой романтики. И вы никого не спасете, правда. Наркотики и толерантность не должны рядом вообще стоять. Если вам кто-то скажет, что наркомана видно сразу, не верьте ни в коем случае. Я долго даже не подозревала, что мой муж наркоман. Казалось, что просто сильно устает. Наркотики на мягких лапах входят в вашу жизнь, а потом страдают все. Когда я первый раз увидела, даже не поняла, что с ним. Он сказал, что сутки не спал, устал... Я тогда еще не знала, что такое «зависать». Как мы жили? Карьеру он не делал. Работал ситуативно. Когда принимал, становился иногда агрессивным. Я пару раз хотела уйти, но не ушла. Потом муж отказался от тяжелых наркотиков, стал пить. Потом перешел на «спайс». Причем мне объяснял, что это вообще не наркотик, а так… Когда нас посадили, я неделю еще думала, что нас освободят, честно. С наркотиками в семье жизнь меняется. Вы начинаете думать какими-то совсем другими критериями. Считаю, что наркотики должны быть вообще под запретом — не пробовать, не общаться с наркоманами. На свободе меня ждут дети. Старшей четырнадцать, младшей — семь лет. Это хорошо, что у меня еще связь с дочерью сохранилась. Мы с ней по телефону постоянно общаемся, на свидания она приезжает. Она видела папу своего. Знает, за что я сижу. И я надеюсь, что она никогда не пойдет по этой дорожке и не будет терпеть наркоту. И еще я надеюсь, что в ее жизни никогда не встретится мальчик, который скажет: «Давай, попробуй, тебе будет хорошо, мы же с тобой вместе!» Что она в такого никогда не влюбится.

Алкоголь — развлечение бедных, наркотики — слабых

К выходу на свободу осужденные женщины готовятся в специальном тюремном здании, больше похожем на корпус летнего пионерлагеря, — реабилитационном центре. Стены, на которых висят полки с книгами, а также мотивирующие цитаты в рамочках — вроде «Алкоголь — развлечение бедных, наркотики — слабых, спорт — для сильных!», расписаны цветами и горящими фонарями. На кухне стоит обычный холодильник среди обычной кухонной мебели. У входа тоже вроде бы обычный телефон, только без диска. Разговаривать по нему можно не больше 15 минут с обязательной записью в журнале. Но многие местные хитрят: делают по два-три подхода. Оплата — через карту «Зона-телеком», которую пополняют либо сами осужденные, либо их родственники.

На стенах много полок с мотивирующей литературой. Фото Алексея ТАНЮШИНА

В туалете стоит стеллаж, на котором, как в студенческом общежитии, разложена женская косметика — тушь, помада, средства для укладки волос. Правда, средств с ацетоном и краски для волос вы здесь не найдете — не положено.

Холодильник наполняется продуктами из местного магазина. Фото Алексея ТАНЮШИНА

Женщины сами готовят себе еду, продукты покупают в местном магазине — да, в колонии есть свой магазин. А еще на территории есть фонтан и ухоженные клумбы. «Ландшафтный дизайн — это часть воспитательной работы», — говорят сотрудники ИК-9.

На входе в реабилитационный центр есть небольшая зона отдыха, организованная для осужденных. Фото Алексея ТАНЮШИНА

— В марте этого года мы собрали группу таких несчастных женщин, которые хотят изменить свою жизнь. Изменить к лучшему, — говорит Мария. — Пройти курс реабилитации от наркозависимости и алкоголизма под началом наших уважаемых психологов Натальи Сергеевны и Анастасии Сергеевны — спасибо вам большое, что вы у нас есть! Мы здесь обсуждаем, проводим тренинги, лекции о вреде наркотиков, как отказаться от употребления, как не попасть в зависимость и созависимость, как уберечь близких и родных от этого. Раз-два в неделю, по возможности. В нашей группе не только те, кто упо­требляли, но и люди, которые хотят сами оградиться и оградить своих родных. Просто хотят знать об этом все. Они тоже приходят, участвуют с нами в обсуждениях. Мы выполняем домашние задания, например описываем, как прошел конкретный день, что мы чувствовали. В общем, разрабатываем наши чувства — те, которые в нас давно угасли, которые мы гасили наркотиками и алкоголем. Все это обсуждаем, прописываем. И делаем выводы. Очень надеемся, что эта работа будет продуктивной. Что люди, которые пройдут в нашем учреждении курс реабилитации, все-таки задумаются. И я уверена, что время, которое мы проведем здесь, будет потрачено не зря. Что мы выйдем людьми, уже подготовленными к социуму, к жизни, будем знать, как себя повести, когда попадаешь в плохую ситуацию.

На местном телефоне нет кнопок. Фото Алексея ТАНЮШИНА

По словам Валентины Тетериной, заместителя начальника колонии ФКУ ИК-9 ГУФСИН России по Новосибирской области, реабилитационный центр на базе учреждения был открыт в июне 2017 года.

— Сейчас здесь находятся осужденные, которые ждут досрочного освобождения, — рассказывает она. — Здесь они живут в секциях по четыре человека, в обстановке, приближенной к гражданской, и готовятся к освобождению — принимают пищу, которую хотят, учатся накладывать макияж, готовят гражданскую одежду, в которой выйдут на свободу, занимаются спортом. Сейчас здесь содержится 11 человек — разные статьи и судьбы. Но объединяет их одно — они обычные осужденные, которые добились условно-досрочного освобождения.

Всего в колонии содержатся 800 человек. В каждом отряде 80–90 осужденных. Общий режим для всех. Правда, есть один отряд, где условия гораздо лучше, «облегченные»: одноярусные кровати, микроволновки, душевые кабины, больше свободного места. День в колонии начинается, конечно, с зарядки и «мероприятий гигиенического характера». Потом осужденные идут на работу — при колонии есть швейная фабрика. И большинство женщин заняты кройкой и шитьем.

В спальне идеальный порядок. Есть ощущение, будто ты находишься в пионерском лагере. Фото Алексея ТАНЮШИНА

— У женщин нет строгого режима, но есть строгие условия, — комментирует заместитель начальника колонии. — Сейчас в камерах строгого содержания находятся три женщины — это злостные нарушительницы. Чтобы туда попасть, нужно нарушать систематически и не признавать никакие режимные требования.

Чтобы не возвращались

На зоне не только учатся и работают, но и занимаются с психологами. Здесь есть отделы по воспитательной работе и социальной защите. Это ежедневный труд.

— Для начала мы проводим психодиагностическое обследование осужденного, для того чтобы составить его психологический портрет, — рассказывает Анастасия Артемова, старший психолог психологической лаборатории ИК № 9. — Передаем портрет начальнику отряда, чтобы ей было понятно, кто к ней пришел и как с этим человеком работать. Даем рекомендации по работе именно с этой конкретной личностью. На этом же этапе мы выявляем осужденных с наркотической и алкогольной зависимостью. Сейчас у нас активно внедряется ведомственная программа по отказу от зависимостей, формируются группы. Уже второй год мы работаем с группой осужденных из этой категории. С ними мы проводим различные занятия — тренинговые, лекционные, — мотивирующие к отказу от употребления алкоголя и наркотиков. Мы взаимодействуем со специалистами-психологами наркологического диспансера и с главным наркологом Равилем Теркуловым. Они нас учат работать с осужденными, которые находятся в ситуации вынужденной ремиссии — отказа от наркотиков, ведь в учреждении нет наркотиков и алкоголя. Поэтому для нас большой простор для работы.

По словам психолога, люди в исправительную колонию приходят разные. Но все — «с проблемами».

— Если они попали сюда, у них есть проблемы, — говорит Анастасия Артемова. — Большинство преступлений связаны с наркотиками. Человек или сам употребляет, или распространяет. Поэтому основная сложность состоит, наверное, в том, чтобы замотивировать осужденного на отказ. Вы ведь слышали, наверное, отговорки: мол, нет, я совсем не наркоман и к этому непричастен. Немногие осужденные согласились откровенно рассказать о себе. О том, что они уже осмыслили свой жизненный опыт. Большинство же до сих пор отрицают свои проблемы. А отрицание — это, наверное, самая большая сложность в нашей работе. Что касается химической зависимости, в учреждении, конечно же, есть врачи и медицинская служба, где и происходит лечение. Сейчас в ИК-9 внедряем новую антинаркотическую программу. Планируется, что в будущем с бывшими наркоманами будет вестись комплексная работа — с постоянными врачами-наркологами, психиатрами. Пока же привлекают специалистов из других учреждений.

— У местных обитателей есть возможность в будущем вернуться к нормальной жизни?

— Я думаю, абсолютно у всех есть такая возможность. И здесь главное — это мотивация. Вот мы и стараемся их мотивировать к законопослушному образу жизни. Для всех служб нашего учреждения это основная задача — помочь им осознать, что именно их сюда привело, чтобы они не возвращались больше в места лишения свободы.

ЦИФРЫ

Всего в Новосибирской области отбывают наказание 14 тысяч человек, из них 3 700 так или иначе связаны со статьей 228 («Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов»). ИК-9 — это единственная в нашей области женская колония. Треть местных осужденных попали сюда за распространение наркотиков