07:45 / 22.06.2013 / Культура

Леонид СЕРГЕЕВ:«Если мы не меняемся — мы бронзовеем»

Томск — фестиваль «Манжерок» (Горно-Алтайск) — межрегиональный слет песни «Бригантина поднимает паруса» — по такому маршруту прибыл в Новосибирск Леонид Сергеев. Московский автор, известный в бардовских кругах своими веселыми и лирическими песнями, а широкому кругу зрителей по телевизионной программе 80-х «Веселые ребята», дал эксклюзивное интервью нашей газете.

Накопление перед взрывом
— Андрей Кнышев, организатор «тех самых» «Веселых ребят», утверждал, что вы «грамотно влачите существование свободного художника». Это так?

— Сейчас я «грамотно влачу существование» молодого пенсионера. Еще полностью не осознаю: как там, на пенсии?

— Многие знают вас по проекту «Веселые ребята». А вы сами себя считаете веселым человеком?

— Во-первых, в семидесятые и восьмидесятые годы слово «проект» ассоциировалось со стройками, проектными институтами. Тогда это называлось «телевизионная передача». Недавно на каком-то радио, где я выступал, ведущая все время произносила фразу «а сейчас вы услышите композицию…» Я вообще-то песни пишу. А веселый ли я человек? Нормальный я человек. Может быть, даже немножко скучноватый. Я согласен с тем, кто сказал: «Не верю, артисту, который перед выходом на сцену искрит юмором, сыплет анекдотами направо и налево. Он выйдет к зрителю и ему нечего будет отдавать». В обычной жизни происходит накопление эмоций перед их взрывом на сцене.

— Должен ли, по-вашему, творческий человек заявлять о себе или вам близко булгаковское «сами предложат и сами всё дадут»?

— Булгаковское, конечно, ближе. В свое время меня пригласили на передачу «Веселые ребята». Наверное, время было такое: если человек удачно выступал на Грушинском фестивале, он автоматически становился известным на всю страну. Сейчас все изменилось: лауреаты «Груши» теперь получают больше моральное удовлетворение. Все-таки надо, наверное, заявлять о себе. Но вот как?

— А сам фестиваль изменился?

— Конечно. В советское время, когда на берегу Волги собирались 200 — 300 тысяч человек, — это был прямой вызов строю. Неделю этот город жил своей жизнью, по своим законам, без горкома партии, без райисполкома, и ничего с этим нельзя было сделать.

— А сейчас?

— К сожалению, в творческие отношения вмешались деньги и это сыграло основную роль в расколе грушинского движения. Сейчас время маленьких фестивальчиков — от 800 до 1 500 человек. Это очень удачная форма. Люди слышат друг друга, общаются.

Не оставаться равнодушным
— Действительно, все меняется. Со времен шестидесятых выросло несколько поколений музыкально образованных людей. Как, по-вашему, должна развиваться авторская песня, чтобы, с одной стороны, не уйти в эстраду, а с другой, не потерять своего слушателя?

— По-моему, бардовская песня всегда была в первую очередь самовыражением автора. Еще — поиски единомышленников. Начинается все с первого круга: семья, друзья, знакомые. У кого-то эти круги распространяются дальше, у кого-то ближе. Поскольку инстинкт самовыражения исчезнуть не может, значит, авторская песня будет всегда. Понятие остались те же: любовь, ненависть, добро, зло — вечные темы. Изменение языка, sms-стиль мышления, клиповые представления о жизни дают о себе знать. То энергетическое поле, на котором мы выросли — Окуджава, Городницкий, Клячкин, Кукин, совершенно другое. Глупо ждать появления нового Окуджавы, нового Городницкого. Если бы они появились не тогда, а сегодня, они были бы другими. Часто слышу: «А что бы пел Высоцкий сегодня?» Думаю, он пел бы совсем другое, чем сорок лет назад, и это естественно. Еще говорят: «Что это за песня? Вот раньше была песня!» Да, та песня умерла. Нарождается новая.

Если мы не меняемся — мы бронзовеем. Я тоже хочу меняться, ощущать время.

— У нас в Кольцово в середине июля каждый год проходит «ШАПКА» — Школа авторской песни для детских клубов из районов Новосибирской области. Если бы вас пригласили преподавать авторский класс, чему бы вы учили в первую очередь?

— Если в таких школах начнут ставить двойки за то, что ученик, к примеру, не выучил Окуджаву, я — против. Это смерть бардовской песни. Мне ближе обучать, как Аристотель. Он ничего не вдалбливал своим последователям. Упаси Боже, когда учитель начинает вещать, «отвечать за поколение», гордиться тем, что приобщил десять сопливых детишек к высокому. Я с иронией, даже с сарказмом отношусь к таким преподавателям. Просто показывай, как ты живешь, вместе с ними обсуждай свои ошибки.

Вот пример: был в Германии, на стене написано: «Один ДЛЯ всех и все — ДЛЯ одного». Мы ведь к другой фразе привыкли:»Один ЗА всех и все ЗА одного». Маленькая деталь, а как меняется смысл. Вот об этом бы и говорил: учиться наблюдать, учиться замечать детали.

— В свое время вы участвовали в «Музыкальном ринге» ленинградского телевидения. Кого бы вы сейчас вызвали на такой ринг, чтобы «подраться»?

— Да, такое событие имело место. Барды против рокеров. Считаю, что это плохая программа. Зачем драться? Я — мирный человек. У каждого свое творчество, свои поклонники. Недавно у Лимонова было подобное мероприятие. Предлагал мне встретиться с Никитой Джигурдой. Я отказался. Если мое творчество кому-то не нравится, значит просто я — не его автор.