03:55 / 23.05.2013 / Культура

Как рождается вдохновение

Руководитель оркестра Сибирского хора Николай Лугин остается верен своему призванию: будить высокие эмоции в человеческих душах

Он, как и все мальчишки-ровесники, которые росли рядом с ним в одном из поселков Новосибирской области, вначале мечтал стать милиционером, потом — летчиком. Или даже космонавтом. И хотя музыка уже тогда жила в его душе, никогда не предполагал, что станет профессиональным музыкантом. Но так было угодно судьбе: он окончил музыкальный колледж, а затем и консерваторию, связав свою жизнь с прославленным Государственным академическим Сибирским русским народным хором. И до сегодняшнего дня остается верен своему призванию — служить русскому традиционному искусству, сохранять культурное наследие, будить высокие эмоции в человеческих душах.

Вот уже 15 лет Николай ЛУГИН руководит оркестром Сибирского хора. За творческие успехи и высокий профессионализм удостоен звания заслуженного артиста России. Однако главным для него было и остается признание зрителей.

— Николай Иванович, признаюсь: когда на сцену выходит Сибирский хор, я испытываю настоящий трепет перед мощью этого коллектива и мастерством солистов. А вы ощущаете подобное волнение?

— Я над этим никогда не задумывался, а вот сейчас, когда спросили, вдруг понял, что ощущал всегда. Меня волнуют даже репетиции. Хотя, казалось бы, за столько лет работы все давно должно быть привычным. Но коллектив оркестра — это музыканты-профессионалы, люди чуткие, талантливые, творческие, и я как руководитель должен им соответствовать.

Особый трепет испытываю, слушая исполнителей мирового уровня. Недавно вновь прослушал записи Давида Ойстраха. И с этим ощущением волнующего душевного подъема я вышел к оркестру. Заряд вдохновения был настолько велик, что моя эмоция слилась с эмоцией артистов, и репетиция прошла как-то по-особому результативно. Это удивительные и любимые мною моменты, когда оркестр и дирижер — единое целое.

— Вы как-то рассказывали, что маленьким мальчиком попали на концерт и были очарованы игрой баяниста. Не в этот ли момент вы решили стать музыкантом?

— Образ этого баяниста до сих пор отчетливо стоит у меня перед глазами. Мне кажется, что я и сейчас не умею играть так, как играл тогда он. Помню: решил, что я хочу, я должен овладеть этим инструментом. Я не мечтал стать профессиональным музыкантом ни тогда, когда начал учиться в музыкальной школе, ни когда играл в ансамбле «Жар-птица», ни даже тогда, когда завершал учебу в музыкальном училище. И только в консерватории понял, что становлюсь музыкантом.

То, что я посвятил жизнь музыке, как я сейчас понимаю, было предопределено. И прежде всего семьей. К примеру, купленная мне, пятилетнему малышу, гармошка, а через год — баян. Дальше была музыкальная школа, игра в самодеятельном оркестре. А когда я попал служить в Москву, то все свободное время отдавал концертам: слушал симфонические оркестры, духовые. Излюбленным местом в столице для меня был концертный зал имени П.И. Чайковского. Мне удалось увидеть многих выдающихся дирижеров, посмотреть выступление знаменитых ансамблей, в том числе и Сибирского хора. При этом я все равно в мыслях как бы не связывал себя с профессиональной музыкой. Когда вернулся в Новосибирск, то вдруг выяснилось, что можно пойти работать в Сибирский хор. Я пришел, сыграл на баяне — и меня взяли.

— Тот, кто приходит на концерты, видит сыгранный коллектив, который мастерски аккомпанирует хору и балету, с блеском исполняет оркестровые произведения. Как становятся артистами такого оркестра?

— У нас в оркестре нет случайных людей. Традиционную музыку может играть не всякий музыкант, здесь особенное звукоизвлечение. Кроме того, артисты оркестра должны совпадать и по энергетике. Уметь раскрыться, быть сценически красивыми, актерски выразительными и при сохранении индивидуальности не нарушать ансамбля.

— Как правило, в составе коллектива, подобного Сибирскому хору, оркестру отводится аккомпанирующая роль. Выходя на сцену с сольными номерами, оркестр дает возможность основному составу артистов передохнуть. Однако, когда сцену занимаете вы, зал внимает вам с тем же энтузиазмом, что и танцорам, и хору, и солистам. Как нужно мотивировать артистов оркестра, чтобы их игра так поглощала и властвовала над зрителем?

— Повторю: мои коллеги — професиональные музыканты. И когда в Сибирский хор пришла новая современная управленческая команда, нас начали воспринимать в другом качестве. Мы и раньше играли отлично, просто нас обозначали как аккомпаниаторов. Но сейчас сольные номера оркестра являются обязательной частью концертной программы. А мотивация для музыкантов проста — зритель. Она вдохновляет: работает закон обмена эмоциями. Что еще нужно артисту?

— Вы сами пишете музыку, но при этом не считаете себя композитором. Почему?

— Я очень люблю творчество Дмитрия Шостаковича. Вот он — композитор. Он садился и писал. Можно называть и другие имена… А мне, чтобы создать музыкальное произведение, приходится долго примеряться, собирать его как бы из кусочков. Так что я, скорее, сочинитель. Мои произведения оркестр тоже исполняет, и я, признаться, тешу свое самолюбие, когда понимаю, что номер получился удачным.

— Служа в академическом русском хоре, вы ощущаете какую-то особую, свою миссию как хранителя исторического культурного наследия?

— Я просто делаю то, что должен. Понимая, что национальное русское искусство — это основа основ и большая ценность, особенно для грядущих поколений.

— Но чтобы развиваться и быть интересным современному зрителю, нужно идти в ногу со временем. Вы 25 лет работаете в Сибирском хоре, из них 15 лет руководите оркестром и, наверное, согласитесь, что творческий коллектив двадцатипятилетней давности и сегодняшний очень отличаются. Наверняка вам пришлось столкнуться с ломкой стереотипов, с непониманием и, может быть, даже с категоричным сопротивлением новым идеям. Как справлялись с этим?

— Было трудно. Не все готовы были принять новые условия. С кем-то даже пришлось расстаться. Артисты не хотели не только что-то менять, но даже пробовать. Что касается лично меня, то я из той категории людей, которые сначала пробуют что-то новое, а потом либо принимают, либо находят аргументы, чтобы отказаться. Если же какие-либо перемены принимает большинство и если я готов дальше работать с этими людьми, то спокойно встаю на их сторону.

— Что для вас является движущей силой в творчестве? Упорство, целеустремленность или все же желание угодить «капризной даме», которую называют музыкой?

— Наверное, все же угодить. Я не мыслю себя без музыки. Понимаю, что хочу быть на сцене, испытывать волнение перед выходом и удовлетворение от хорошо исполненного произведения, утверждаться в мысли, что от меня тут многое зависит. Мне нравится, когда публика довольна, когда не скупится на аплодисменты. Нравится, когда обо мне говорят. Наверное, это нескромно, но это так. Поэтому служу этой «даме» как могу, преданно.

В общем, музыка управляет мной, я управляю оркестром, оркестр управляет… музыкой. Техника игры на инструменте, манера, стиль произведения, подача — это те составляющие, которые при совпадении становятся залогом успешного управления музыкой. То есть вкладывая настроение, душу в исполнение произведения, музыкант управляет музыкой. Я музыкант, дирижер, и управлять мною может только она — Музыка.

СПРАВКА
В оркестре Государственного академического Сибирского русского народного хора 16 музыкантов: группа баянов; струнная группа — домры, балалайки; группа деревянных духовых инструментов; ударник; перкуссия. Помимо аккомпанирующей роли, оркестр исполняет и отдельные концертные программы: в его репертуаре более 25 оригинальных оркестровых обработок и отдельные оркестровые концертные программы.

ФАКТ
Сибирский ансамбль песни и пляски (будущий Сибирский хор) был создан в Новосибирске в преддверии Победы советского народа над фашистской Германией в 1945 году