Уважать свою историю — значит уважать себя

«Младу» и ее руководителя Галину Попову в Татарском районе хорошо знают. Пожалуй, здесь не осталось уголка, где не ступала бы нога этих исследователей-энтузиастов, которые постепенно расширяют географию своего поиска и гастролей.

Сегодня Галина ПОПОВА — гость нашего номера.

Каждый раз — открытия
— Галина Михайловна, ваше увлечение этносом, как понимаю, сводится не только к исполнению песен?

— Конечно, для нас в первую очередь важен исторический контекст. Песню берем за основу и ведем отдельную серьезную работу, можно сказать, научную: почему эта песня возникла? Какие обрядовые действа она сопровождала изначально? Какой бытовой уклад тогда был? Изучаем в том числе эволюцию этих обрядов: как они менялись со временем и что от них осталось сегодня.

— А что-то вообще осталось?

— Мы специально ездим по селам и деревням, опрашиваем людей разного возраста, фиксируя, в каком виде передавались из поколения в поколение эти обряды. Принято было, скажем, на Ивана Купалу собирать росу и лечебные травы. Однако за травами, как мы выяснили, ходят в наше время только люди преклонного возраста. Венки плетут и опускают на воду бабушки и девочки среднего школьного возраста. Играют в старинную игру «Столбики» дети младшего школьного возраста, которые занимаются в краеведческих кружках. И так далее.

— Но все же это лишь малая толика былой культуры, которая на самом деле гораздо более содержательна…

— Да, и мы каждый раз для себя делаем открытия. Раньше, например, были банные песни. Люди в баню идут — поют. Если у них простуда, они парятся, продолжают петь и выгоняют таким образом болезни.

А как петь — так и хворь под плеть
— Галина Михайловна, а какие самые яркие открытия вы сделали в процессе этой работы для себя?

— Я убедилась, что существует некая генетическая память. Когда углубляешься в этнос, многое тебе сразу непонятно: содержательная часть, система образов, разные диалекты. Но душа, зов истории, зов предков — все это чувствуется. Именно этнос, именно русский фольклор несет в себе огромный заряд патриотизма. Ребята, которые у меня занимаются, понимают: в каждой, на первый взгляд незатейливой, песне на самом деле содержится глубокий смысл, вот так, поэтически, трактуется определенная историческая дата, обряд, картина быта, характер человека, его душевное состояние и многое, многое другое.

Поет:
Где летал по свету, ворон?
Где кипел кровавый бой…
Где же ты похитил руку,
Руку белую с кольцом?

— Кстати, это грустное произведение о войске Дмитрия Донского глубинка хорошо помнит, кто-то даже прозвал его фольклорным шлягером. А вы где с этим наследием знакомитесь?

— В основном у нас в районе. Про ворона бабушки пели в моем родном селе Кочнёвка. Много свадебных обрядов мы изучили благодаря жителям Новомихайловки, где раньше был целый ансамбль бабушек. Несколько песен привезли из села Белого. Так и ездим... Хотя носителей этнической культуры остается все меньше и меньше. В Кочнёвке последняя ее хранительница умерла в конце 2010 года в возрасте 102 лет.

— Как ее звали?

— Звали ее Марфа Петровна Ковалёва. Кстати, долгожителей в глубинке было немало. И я думаю: может, потому они и жили долго, что много пели? Исследователи доказали: если знать свои корни, если за них держаться, можно обеспечить себе мощную подпитку, энергию, которая повлияет — в позитивном смысле — на твое здоровье и жизнь. Помню, соберутся бабульки, начнут петь — и такое удовольствие сами от этого получают! Та же Марфа Петровна захворает иной раз, на ноги встать не может. А как петь позовут, так первая прибежит. И про все болезни забудет.

Грудью бери!
— Перепевать фольклор давно уже не ново. Но в основном его ныне трактуют на современный лад, делают электронные аранжировки и прочее — взять популярный недавно проект «Иван Купала»… Как вы относитесь к таким интерпретациям?

— Иной раз выходят на сцену «фольклористы» в джинсах, с косынкой на бедре, босиком — это по-своему красиво, оригинально, привлекательно. Конечно, от этноса как такового здесь мало что остается. Но! Пусть такой жанр существует тоже. Ведь современная молодежь настолько оторвана от своих корней, и если есть некая «промежуточная» культура, если есть что-то, что хоть сколько-нибудь позволяет с ними соприкоснуться, почему нет?

— Однако смешение стилей — это не про вас. Вы стараетесь работать в так называемом аутентичном (доподлинном) ключе, сохраняя все былые интонации, прочие нюансы. Можно ли передать словами специфику этого исполнения?

— Есть определенная физиология звука. Опять-таки возьмем бабушек: помню, поют они, и если кто-то собьется, ему говорят: «Ты грудью бери!» Мы в привычном музыкальном мире делим голоса на первые и вторые, ноты — на высокие и низкие. А у них свой язык, своя «музыкальная грамота»: здесь, например, надо петь тонко, здесь — более густо. Здесь брать больше головой, а здесь — горлом или грудью. Как меня мама учила, не стоит при этом ни визжать, ни пищать, ни пытаться как-то еще приукрасить звук. Должна быть глубокая сосредоточенность на том, что делаешь. Концентрация чувств. Плюс дыхание — свободное, ровное, сильное.

Чтобы эта память жила
— Галина Михайловна, вы росли в музыкальной семье, и неудивительно, что теперь поете. А когда решили заняться всерьез изучением этноса?

— По окончании пединститута я вернулась в Кочнёвку и устроилась на работу в музей. Обратила внимание на всевозможную утварь. К тому же сами жители села многое приносили и рассказывали интересные истории: как тот или иной предмет попал к ним, от кого достался, каково его назначение. Больше всего собрали свадебных вещей (самая ценная из них — сундук). Тут-то мне и стало любопытно узнать подробности: как свадебные обряды раньше проводились конкретно в том или ином селе?

— И вы поехали по селам?

— Да. Удалось пообщаться со старожилами, послушать их рассказы, обрядовые песни. От свадеб мы постепенно перешли к другим праздникам, изучили старинные ритуалы, например, связанные с тем же днем Ивана Купалы. Так и закрутилось...

— Простите за высокопарность, но… какова задача-максимум вашего творчества?

— Пробудить вот эту генетическую память, о которой я говорила. Пробудить не только у моих воспитанников, но и у более широких масс, у зрителей, с которыми мы встречаемся, общаемся. Хочу, чтобы появилось как можно больше энтузиастов, готовых перенять у нас опыт и донести его до других, главным образом до новых поколений.

— А для чего? Ведь большинство людей живет без этой генетической памяти и чувствует себя, как им кажется, вполне комфортно…

— Благодаря этой памяти мы учимся уважать свою историю, свою культуру, свое Отечество. И в итоге — уважать самих себя. Наконец, учимся бережно относиться к родному языку, к слову. Это важно. Ведь слово, его лексическое значение несет в себе такой ценный багаж! А мы порой сами не понимаем, о чем говорим, путаемся в понятиях и, как следствие, перестаем понимать друг друга. Этнические песни кажутся на первый взгляд довольно простыми, даже примитивными. Но там каждый куплет, каждая строка, каждое слово на своем месте. Это искусство веками существовало, крепло, передаваясь из поколения в поколение, и в каком-то виде дошло до нас. А значит, обладает огромной жизнеспособностью, которая, на мой взгляд, ни для кого из нас не станет лишней.

ДОСЛОВНО
Галина ПОПОВА:
— Чтобы сегодня сохранить этническую культуру, нужно готовить профессионалов в этой области, мастеров, которые изучали бы ее специфику, привлекали детей в тематические кружки и воплощали различные творческие проекты.

СПРАВКА
Галина Попова родилась в селе Кочнёвка Татарского района. Семья, где росло десять детей, была музыкальная: каждый вечер все дружно собирались и пели, плясали, играли на разных инструментах, импровизировали — словом, творили.

Галина Михайловна окончила Новосибирский государственный педагогический институт (ныне НГПУ), факультет филологии. Занималась в вузовском фольклорном ансамбле под руководством профессора Михаила Мельникова. Сегодня живет в Татарске, работает завучем по учебно-воспитательной работе МОУ «Новотроицкая средняя школа». Занимается изучением и продвижением этнической культуры вместе с ансамблем «Млада».