«Вы увидели то, что я хотел показать…»

По его собственному признанию, после того, как, будучи ещё студентом Новосибирского театрального училища, увидел в 1982 году сразу в двух фильмах Аль Пачино, он понял, что его будущее — это кино. И уехал в Москву искать учителей в совершенно новой для себя сфере. Не так уж мало прошло лет (когда-нибудь мы узнаем, что там было, в этих двух десятилетиях упорного стремления), как он дебютировал полнометражной лентой в 2003 году. Это было «Возвращение», и сразу успех — два «Золотых льва» в Венеции. В 2007-м «его» актёр — Константин Лавроненко — удостоен награды за лучшую мужскую роль в фильме «Изгнание» (Канны). Cпустя ещё четыре года «Елена» отмечена специальным призом жюри Каннского кинофестиваля «Особый взгляд».

Мы уже писали о том, что в Новосибирске кинопремьера этой работы состоялась на неделю раньше, чем по России, и после просмотра, как и раньше, Андрей Звягинцев встретился сначала с журналистами, а потом со зрителями.

Как говорил Набоков
— Андрей, что вы хотели сказать этим фильмом?

— Ой, не надо — не мне об этом говорить… Что увидели, то и хотел сказать!

— Четыре года назад, когда вы представляли нам «Изгнание», вы были, если так можно сказать, в «апокалиптическом» настроении, да и фильм тому соответствовал. Сегодня мы увидели очень трагичное, но всё-таки другое кино, да и вы несколько другой. Что-нибудь изменилось с тех пор? Луч света появился?

— Пока я этого не ощущаю. Новое, перестроечное время в России длится уже более двух десятилетий, ситуация по-прежнему тяжёлая. А кино снимается относительно быстро, этот фильм мы делали — от замысла до выхода на экран — чуть больше года.

— И всё-таки: как вы сами относитесь к своей главной героине? Способен ли семейный, «правильный» человек — Елена производит именно такое впечатление — на самое тяжкое преступление?

— Вы от меня хотите какой-то расшифровки замысла: вот идея, вот мораль… К этому нас, к сожалению, приучила вся история развития советского киноискусства. Я хочу, чтобы вы вспомнили Набокова: вот это произведение искусства, — если это искусство, — бесценно, потому что оно бесцельно. Мы лишь пытались отразить процессы, происходящие в обществе и с обществом.

— Имя главной героини — Елена — какой-то намёк на античную историю?

— Вы всё-таки пытаетесь заставить меня говорить какими-то формулами. Нет там этого! Изначально мы писали сценарий с Олегом Негиным для англоязычного проекта Оливера Данги. Но его проект разворачивался очень медленно (там должны были быть четыре полноформатных картины под условным названием «Апокалипсис»), и мы нашли продюсера в России. Так хлёсткое английское имя Хелен стало замечательным нежным русским именем Елена. У меня был даже такой случай. Еще до одного из просмотров подходит женщина и благодарит: ой, спасибо! Но вы же ещё фильм не видели? Всё равно спасибо: меня тоже Леной зовут…

— Попадание актрисы на главную роль стопроцентное. Трудно было найти?

— К счастью, нет. Хотя кастинг длился около полугода, но с главной героиней нам повезло: я запомнил это лицо ещё с 1992 года, в спектакле Женовача «Король Лир» на Малой Бронной. Потом видел Надю Маркину ещё в постановке по Достоевскому. Нашли её, и я убедился, что это то, что нам нужно. Была смешная боязнь, что в общем-то молодой актрисе нужно играть пенсионерку, но ничего, она всё поняла и роль исполнила превосходно.

Фильм для себя любимого
— Вы этот фильм делали, условно скажем, для миллионов или для жюри Каннского фестиваля?

— Люблю этот жёсткий вопрос и с удовольствие отвечу снова: я не могу снимать фильм даже вот для этой аудитории — человек в двести. Я всегда снимаю для себя любимого. И если режиссёр любит свою данную работу, то тогда она будет интересна и другим. Всё остальное от лукавого.

— Как вы думаете: вашу новую работу новосибирцы воспримут хорошо?

— Думаю, что так же, как и в Екатеринбурге, в Москве и Питере. Ничего особого я не жду в этом плане. Ну разве что некоторый бонус за землячество: ну, мол, он пока слабоват, но наш парень. Пусть его…

А если серьёзно, то, судя по тому, что фильм уже купили свыше тридцати стран, — а они там кота в мешке никогда не берут, — наша работа заинтересовала не только российский кинопрокат. Значит, мы что-то верно подметили. Хотя есть, конечно, некоторые вещи, которые трудно понять нерусскому. Ну, например, я очень просил переводчика на английский перевести с особым вниманием несколько фраз, сказанных с тем, что у нас можно кому-то «дать», чтобы поступить в университет и не пойти служить в армию. Для западного зрителя уровень нашей коррумпированности — вне понимания.

— Как в «Елене» появилась тема убийства с помощью виагры?

— Сценарист Олег Негин долго искал в интернете способ «идеального» убийства. Нашёл. Оказывается, силденафил, составная часть виагры, при взаимодействии с нитратами, которые неизбежны в лекарствах для инфарктников, становится ядом. Чтобы подстраховаться и по судам не затаскали, мы пригласили представителей фармацевтической компании и показали им этот кусочек. Никаких внятных возражений не было. Тогда наши продюсеры махнули рукой…

О разговорах на кухне
— В Новосибирск вы по-прежнему с удовольствием ездите? Есть ли здесь та самая кухня, на которой можно поговорить с друзьями?

— Да, вот здесь, в кинотеатре «Победа» на втором этаже (смех в зале). Я думаю, что «кухня» в наше время — это небольшие группы людей, которые сплачиваются, соединяются не только для откровенных разговоров. Это могут быть и небольшой театральный зал, и художественная мастерская, и ещё что-то подобное. Мне всегда хочется интегрироваться в такое маленькое человеческое сообщество, услышать, чём оно живёт, как решает главную жизненную проблему — для чего существуем, для кого работаем.

А Новосибирск сам по себе, конечно же, — это один из лучших периодов моей жизни. И каждую свою новую работу — прежде Москвы и Питера — я везу сюда и нахожу здесь поддержку.

— Андрей, несколько слов о ваших творческих планах…

— Мы уже нацелены на один англоязычный большой проект, хотя продюсер предполагается русский. Деньги нужны серьёзные, а под чисто российское кино их найти очень трудно. Вы, наверное, знаете, что русскоязычное кино в мировом прокате почти не востребовано. Причин тому множество, но реальность печальна. Увы, я знаю лишь единицы российских продюсеров — среди них «наш» Александр Роднянский, — которые всерьёз думают о том, как продвинуть российское кино на Запад. Подавляющее большинство малотребовательно к качеству кино — лишь бы деньги заработать да поскорее. Другой замысел, который мы вынашиваем и лелеем уже около четырёх лет, — это маленький русский человек, совсем не герой, в годы Великой Отечественной войны. Очень бы хотелось реализовать…

…Он стал немного другим. Нет, звездная пыль не покрыла Андрея облаком, но чувствуется, что у «живого классика» (его перестали укорять и сравнивать с Тарковским — поняли, что идет своим путем), сделавшего три картины золотого фонда киноискусства, изменился ритм и стиль жизни. Например, на самых престижных фестивалях весь его день расписан на обязательные интервью ведущим мировым изданиям и в проекты его приглашают как одного из лучших режиссеров современности. Это для новосибирцев — бонус к его картинам, которые он, слава богу, презентовать по-прежнему привозит в родной город. И, как прежде, старается отвечать на вопросы предельно искренне, с фирменной звягинцевской обаятельной и интеллигентной улыбкой…

РЕТРОСПЕКТИВА
«Инновационный, уникальный, вдохновляющий взгляд на мир» — это из характеристики жюри фестиваля независимого кино в Санденсе, адресованной четырем кинопроектам, получившим там специальные призы и финансовую поддержку. Андрей Звягинцев со сценарием фильма «Елена» стал победителем от Европы

ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Андрей ЗВЯГИНЦЕВ:
— XIX век жил рука об руку с мыслью, что Добро побеждает Зло, но XX век доказал, что этот миф не работает, и мы должны жить наедине с этой страшной истиной.