Сказался сибирский характер

В памяти нашей семьи сохранились многие рассказы прадедушки.

«Держали оборону севернее Калача. Жара. Окапывались медленно: земля как камень. Едва окопали пушку, по цепи докатилось: «Танки». Началось такое, что и вспомнить страшно. Горячий воздух от выстрелов и разрывов ходит ходуном, но сказались сибирский характер и ненависть к врагу.

К вечеру перед позициями батареи догорали 16 вражеских машин. Сибиряки оказались крепче железа. Всю войну работали без замены, от звонка до звонка. Хлебнули через край всякого. Если учесть, что на войне не столько стреляли, сколько копали укрытия для пушки и для себя, то получится, что больше, чем на войне, никогда не работали».

В 1943 году в тяжелых боях под Харьковом соединение сибиряков стало гвардейским. Так получилось, что сибиряки-гвардейцы первыми ворвались в Берлин, научились бить врага везде: в поле, в лесу, в городе. Чувствовался конец войны. Рейхстаг был виден без бинокля. Уничтожили зверя, дошли до самого логова. Конец войне.

Но этого ничего не видел и не слышал гвардии старшина Иван Ханьков. Врачи в госпитале боролись за его жизнь. Тяжело ранило Ивана Николаевича 30 апреля 1945 года уже после штурма Рейхстага, в тех боях он потерял руку.

Многое рассказывал мой прадедушка, но особенно запомнился мне такой случай. Уже после войны Иван Николаевич дома как-то слушал радио. Передачу «Нам пишут фронтовики» вел знаменитый в те годы диктор Левитан. Речь шла о молодом солдате, поставившем подпись на Рейхстаге. Это был Володя Тарновский — сын полка, паренек, который числился запасным в его, Ханькова, расчете.

Вспомнились Донбасс, освобожденная Макеевка да худенький, почти прозрачный, мальчуган. Отца Володи, секретаря райкома, повесили фашисты, а мать расстреляли. Сразу нашлись в полку и сапожник, и портной. Справили обмундирование Володе Тарновскому по полной форме, да и работа для него нашлась. Сначала маленький солдат вытирал от смазки снаряды, отвечал в походах за прицел. В Берлине на его погонах была уже ефрейторская нашивка, а на груди — ордена Красной Звезды, Славы и медаль за отвагу. Отомстил Володя и за родителей, и за поруганную Родину. Так пареньку хотелось расписаться на Рейхстаге повыше, чтобы все видели, да ростом был еще маловат. Незнакомый майор поднял парнишку себе на плечи: «Отмечайся, солдат!»

Вернулся с войны мой прадед, Иван Николаевич, кавалером ордена Славы всех степеней.
В мирное время работал учителем в Дупленской школе.

В 1972 году прадед получил квартиру в Новосибирске, со временем стал членом клуба «Молодой патриот». Ветераны на встречах часто вспоминали свою боевую молодость, товарищей и друзей, с которыми делили горе и радость.