EUR 103.2490 Записки адвоката: Светит незнакомая звезда
Жизнь скучна без приключений, считал Рылов, проваливаясь в колодец. Как удивительно построен мир, казалось ему. Вот только что сияла луна, бросая робкую просинь на разметку пешеходного перехода. И тут словно скатерть из-под посуды выдернули. Только посуда обычно стоит на месте, а он ушел вниз. Как якорь в темные воды.
Он стоял на трубе рядом с чугунной задвижкой. Она была такого размера, что ею можно было перекрыть Обь. Над его головой в кромешной темноте ярко светила незнакомая звезда.
Как удивительно все-таки построен мир, думал Рылов.
И в этот момент раздался страшный визг. Звезда исчезла. На Рылова свалилось что-то небольшое и мягкое. Не успел он это что-то поймать, как раздался еще один визг. И следующее что-то упало ему уже на голову. Первое и второе было соединено веревкой.
На ощупь первым оказалась женщина в том виде, в котором теплым ранним утром выгуливают собак. Вторым оказалась непосредственно собака. Слава богу, этой женщине были по душе собачки, а не собаки. Предпочитай она животных крупных пород, Рылов мог оказаться с надетым на голову ротвейлером.
Женщина сползла с его рук. Выяснилось, что вместе они занимают всю окружность люка. Попытка любого из них поднять руку могла расцениваться как дерзость. В нормальной жизни на такой дистанции делают откровенные па в танго Астора Пьяццоллы. Только у кавалера должна быть роза в зубах, а не карликовый пинчер на плече. Рылов был плотен, как баснописец Крылов, и имел бороду Столыпина. От него тонко тянуло вчерашним коньяком, прикрытым сегодняшним вермутом. Но вскоре выяснилось, что он безопасен. В принципе, безопасен тут был даже Чикатило. Свободно тут можно было только дышать. И то по очереди. Неловкая пауза затянулась. Чтобы выглядеть непринужденно, они разглядывали стены колодца как фрески Сикстинской капеллы.
— Давно упали? — кашлянув, поинтересовалась она.
— Да нет, — ответил он, залюбовавшись плесенью. — Перед вами.
Общение грозило перейти на новый уровень. Это требовало искренности. Он хотел назвать точное время, глянув на часы, но женщина сказала: «Не надо, верю». И с небрежным изяществом поправила подбородком полу халата на своем плече.
Разговаривали непринужденно, как в очереди к стоматологу. На каждое слово Рылова пинчер отзывался пронизывающим визгом. Ему был ненавистен тембр голоса Рылова. Сообразив, как причинить Рылову максимальный ущерб, он лаял ему прямо в ухо. От идиосинкразии у Рылова задергался глаз. Ему хотелось повернуться и укусить пинчера. Но он не хотел, чтобы и женщина тоже завизжала.
— Сейчас кто-нибудь придет и оценит комичность ситуации, — сказала она тонким голосом.
— Вне всяких сомнений, — согласился Рылов.
И тут она начала кричать, чтобы это случилось побыстрее. Пинчер услужливо подвизгивал. Каждые три секунды он произносил следующее: «Аф-аф-афафаф!». Рылов чувствовал, как при каждом тявке у собаки на его плече подламываются ноги. Эту собаку могла избить даже белая крыса, которая жила у него дома. Пинчер лаял фальцетом, женщина фальцетом кричала. Рылов чувствовал приближение тошноты.
— И как ты туда угодила, малышка? — послышался сверху развязный голос.
Спасителей было двое. Они заглядывали в темноту люка как в преисподнюю. Сверху ударила волна всех ароматов крымской Массандры. Переговоры показали, что спасение дамы с собачкой возможно только через поцелуй.
— Соглашайтесь уже, — попросил Рылов, у которого затекли все конечности. — Я вас прощу.
Сверху упала веревка. Рылов попытался обвить ею женщину. Но она сказала, что понимает, к чему он клонит. Он хочет, чтобы она зависла в логове дьявола над его головой, имея вид рожденной в пене Афродиты. Об этом не может быть и речи.
Рылов слышал наверху нецензурную брань и тяжкие вздохи спасателей. Они тянули красавицу из канализации, чтобы испить из ее уст сладость поцелуя. Рылов выходил из колодца как торпеда из торпедного отделения при замедленной съемке.
— Поцелуем уже не отделаешься! — натужно крикнул кто-то уже совсем рядом.
Появившаяся в люке голова Рылова мгновенно запустила процесс превращения ацетальдегида в организме спасателей в уксусную кислоту. То, на что у людей уходят дни, происходило прямо на глазах Рылова.
— Аф-аф, — фальцетом сказал Рылов.
Уксусная кислота тут же превратилась в углекислый газ и воду.
И трезвые, как шаолиньские монахи, спасатели ушли не оборачиваясь.
