EUR 103.2490 Записки адвоката: «Марго, ложись!», или Операция «С Новым годом!»
Евгений Петрович имел здоровое чувство юмора. Работал он Дедом Морозом — одиночкой. На вопросы детей, почему без Снегурочки, отвечал коротко: заблудилась.
На самом деле никто уже ни в чем не заблуждался. Просто знакомые с Евгением Петровичем женщины не хотели приобретать психическое расстройство. Как человек Евгений Петрович и без того был совершенно непригодным для прогулок среди людей. Это как гиену на поводке на Красный проспект вывести. А тут еще роли играть нужно.
Шел он как-то вместе с Маргаритой Алексеевной из бухгалтерии детей поздравлять. Все по форме: тулуп с посохом, борода, валенки, огромные красные рукавицы.
Разговор клеился, Евгений Петрович сквозь бороду отпускал здоровое чувство юмора. Она все хотела спросить, почему в бухгалтерии Евгения Петровича все называют, как бы это помягче сказать… Она долго искала антоним слову «адекват» из тех, что не ранят, не находила и потому не спрашивала. Сам расскажет, когда захочет, решила она. Долго ждать не придется, она считала.
В свете фонарей ее костюм Снегурочки был великолепен. Он очень шел к ее голубым глазам. Сзади облегал плотно и выгодно. И тут их останавливает полицейский патруль и просит Евгения Петровича предъявить документы.
Чтобы не выглядеть странно, полицейские объяснили. Дело, значит, вот в чем. Полчаса назад ненормальный в похожей шубе и с аналогичной бородой зашел в ювелирный салон и сообщил, что в его мешке нитроглицерин. От криков «Мама!» и взмахов рук порекомендовал отказаться, так как может свой мешок нечаянно уронить на пол, и тогда серьги и кольца в этом магазине неделю будут из стен выколупывать. В общем, потребовал завернуть в пакет все содержимое кассы и ушел, осторожно прикрыв дверь.
Как предполагали полицейские, в голове у того Дедушки Мороза был беспорядок. И что самое подозрительное, тот Дед Мороз был очень похож на Евгения Петровича.
— Вы не знаете никого из Дедов Морозов, кто мог бы вести себя подобным образом? — спросил лейтенант Евгения Петровича, прищуриваясь.
Вот тут бы Снегурочке и уйти так же по-тихому, как тот Дед Мороз с нитроглицерином. Но она еще не знала, что Евгений Петрович обладает здоровым чувством юмора — это во-вторых, а во-первых, он был ей глубоко симпатичен.
Евгений Петрович в виде Деда Мороза ответил, что виктимное поведение свойственно всем Дедам Морозам и он не исключение.
Выяснив, что такое виктимность, полицейские попросили открыть мешок. Евгений Петрович предупредил, что это плохая идея. Полицейские вышли из машины и повторили просьбу. Тогда Евгений Петрович в свойственной ему юмористической манере предложил следующее: если полицейские угадают, что в мешке, он его открывает и насыпает полицейским полные шапки конфет. Если же нет, то оба лейтенанта отжимаются от земли по десять раз.
Полицейские вынули пистолеты и попросили дальше их не смешить и уже открыть мешок, пока не начали немного стрелять.
И тут Евгений Петрович со страшным лицом прокричал: «Марго, ложись!» — и сбросил мешок с плеча.
Мимо проехали два троллейбуса и один трамвай. Прошел мужчина с пакетом мандаринов. Замерзнув, полицейские поднялись. Снегурочку пришлось поднимать силой. Ото льда она отрывалась по частям. Отнять кокошник у дороги так и не вышло.
— Людям без чувства юмора нужно давать инвалидность, — кричал полицейским Евгений Петрович, следуя в зарешеченном отсеке машины в дежурную часть. Рядом с ним сидела зареванная Снегурочка в виде Маргариты Алексеевны.
Евгений Петрович писал объяснение долго. Мысль не шла. Шутилось легко. Разъяснение содержания шутки даже в кратком виде давалось с трудом. Детали плохо склеивались. В отделе долго думали, как наказать. Потом пожалели и просто выгнали в родную стихию, на улицу. Новый год все-таки.
Снегурочка уходить не хотела. Просила оставить ее в камере и на все вопросы отвечала: «Елочка, зажгись». Ушла, только когда поверила, что Евгений Петрович уже далеко…
